Неточные совпадения
— То есть как тебе сказать… Стой, стой в углу! —
обратилась она
к Маше, которая, увидав чуть заметную улыбку на лице матери, повернулась было. — Светское мнение было бы то, что он ведет себя, как ведут себя все молодые люди. Il fait lа сour à une jeune et jolie femme, [Он ухаживает зa молодой и красивой женщиной,] a
муж светский должен быть только польщен этим.
— Оно и лучше, Агафья Михайловна, не прокиснет, а то у нас лед теперь уж растаял, а беречь негде, — сказала Кити, тотчас же поняв намерение
мужа и с тем же чувством
обращаясь к старухе. — Зато ваше соленье такое, что мама говорит, нигде такого не едала, — прибавила она, улыбаясь и поправляя на ней косынку.
― А я не знала, что вы здесь, ― сказала она, очевидно не только не сожалея, но даже радуясь, что перебила этот давно известный ей и наскучивший разговор. ― Ну, что Кити? Я обедаю у вас нынче. Вот что, Арсений, ―
обратилась она
к мужу, ― ты возьмешь карету…
— Извините меня, —
обратилась она
к машинисту-Немцу, — мне несколько слов сказать
мужу.
Когда же встали из-за стола и дамы вышли, Песцов, не следуя за ними,
обратился к Алексею Александровичу и принялся высказывать главную причину неравенства. Неравенство супругов, по его мнению, состояло в том, что неверность жены и неверность
мужа казнятся неравно и законом и общественным мнением.
— На другую сторону, — сказала она
мужу, — он спит всегда на той. Переложи его, неприятно звать слуг. Я не могу. А вы не можете? —
обратилась она
к Марье Николаевне.
— Ну что же? Что же он? —
обратилась она
к мужу и потом
к ней.
Обсудив и отвергнув дуэль, Алексей Александрович
обратился к разводу — другому выходу, избранному некоторыми из тех
мужей, которых он вспомнил.
— Поди, пожалуйста, у меня в маленьком мешочке сткляночку, —
обратилась она
к мужу, — знаешь, в боковом карманчике, принеси, пожалуйста, а покуда здесь уберут совсем.
— Решения, какого-нибудь решения, Алексей Александрович. Я
обращаюсь к тебе теперь («не как
к оскорбленному
мужу», хотел сказать Степан Аркадьич, но, побоявшись испортить этим дело, заменил это словами:) не как
к государственному человеку (что̀ вышло не кстати), а просто как
к человеку, и доброму человеку и христианину. Ты должен пожалеть ее, — сказал он.
— Ну так войдите, — сказала Кити,
обращаясь к оправившейся Марье Николаевне; но заметив испуганное лицо
мужа, — или идите, идите и пришлите за мной, — сказала она и вернулась в нумер. Левин пошел
к брату.
Исповедь и причащение кончились. Катерина Ивановна снова подошла
к постели
мужа. Священник отступил и, уходя,
обратился было сказать два слова в напутствие и утешение Катерине Ивановне.
Что же касается до Петра Петровича, то я всегда была в нем уверена, — продолжала Катерина Ивановна Раскольникову, — и уж, конечно, он не похож… — резко и громко и с чрезвычайно строгим видом
обратилась она
к Амалии Ивановне, отчего та даже оробела, — не похож на тех ваших расфуфыренных шлепохвостниц, которых у папеньки в кухарки на кухню не взяли бы, а покойник
муж, уж конечно, им бы честь сделал, принимая их, и то разве только по неистощимой своей доброте.
— Да перестань ты, господи боже мой! — тревожно уговаривала женщина, толкая
мужа кулаком в плечо и бок. — Отвяжитесь вы от него, господин, что это вы дразните! — закричала и она,
обращаясь к ветеринару, который, не переставая хохотать, вытирал слезившиеся глаза.
— Вот, посмотри, каково ее
муж отделал! —
обратилась бабушка
к Райскому. — А за дело, негодяйка, за дело!
— Плутовка! — говорил Нил Андреич, грозя ей пальцем, — что, батюшка, —
обратился он
к священнику, — не жаловалась ли она вам на исповеди на
мужа, что он…
— Non, il est impayable, [Нет, он бесподобен,] —
обратилась графиня Катерина Ивановна
к мужу. — Он мне велит итти на речку белье полоскать и есть один картофель. Он ужасный дурак, но всё-таки ты ему сделай, что он тебя просит. Ужасный оболтус, — поправилась она. — А ты слышал: Каменская, говорят, в таком отчаянии, что боятся за ее жизнь, —
обратилась она
к мужу, — ты бы съездил
к ней.
Нехлюдов хотел уйти, но жена адвоката пошепталась с
мужем и тотчас же
обратилась к нему.
Он, нравственный и твердый человек, друг ее
мужа, старался
обращаться с ней как с сестрой, но в отношениях его
к ней проскальзывало нечто большее, и это нечто большее пугало их обоих и вместе с тем украшало теперь их трудную жизнь.
— Нет, мой и не пьет и не курит, — сказала женщина, собеседница старика, пользуясь случаем еще раз похвалить своего
мужа. — Таких людей, дедушка, мало земля родит. Вот он какой, — сказала она,
обращаясь и
к Нехлюдову.
— Я знаю, что ты никогда не понимаешь того, что я говорю, — заговорила графиня,
обращаясь к Нехлюдову. — Все понимают, только не
муж. Я говорю, что мне жалко мать, и я не хочу, чтобы он убил и был очень доволен.
Она остановилась, не найдя слов, которые могли бы выразить bonté того ее
мужа, по распоряжению которого секли людей, и тотчас же, улыбаясь,
обратилась к входившей старой сморщенной старухе в лиловых бантах.
— Если вы меня не хотите видеть, то увидите удивительную актрису, — отвечая на смысл его слов, сказала Mariette. — Не правда ли, как она хороша была в последней сцене? —
обратилась она
к мужу.
К Привалову Надежда Васильевна относилась теперь иначе, чем в Узле; она точно избегала его, как это казалось ему иногда. О прежних откровенных разговорах не было и помину; в присутствии Привалова Надежда Васильевна
обращалась с
мужем с особенной нежностью, точно хотела этим показать первому, что он здесь лишний. Даже Лоскутов заметил эту перемену в жене и откровенно, как всегда, высказал ей свое мнение.
«Скажите, правду ли
муж говорит? — сказала она,
обращаясь к грозному Сильвио, — правда ли, что вы оба шутите?» — «Он всегда шутит, графиня, — отвечал ей Сильвио; — однажды дал он мне шутя пощечину, шутя прострелил мне вот эту фуражку, шутя дал сейчас по мне промах; теперь и мне пришла охота пошутить…» С этим словом он хотел в меня прицелиться… при ней!
Об одном буду очень просить: если мой
муж как-нибудь
обратится к вам по поводу уплаты за квартиру, то вы скажите ему, что отдали мне.
— И правда, — резко решила генеральша, — говори, только потише и не увлекайся. Разжалобил ты меня… Князь! Ты не стоил бы, чтоб я у тебя чай пила, да уж так и быть, остаюсь, хотя ни у кого не прошу прощенья! Ни у кого! Вздор!.. Впрочем, если я тебя разбранила, князь, то прости, если, впрочем, хочешь. Я, впрочем, никого не задерживаю, —
обратилась она вдруг с видом необыкновенного гнева
к мужу и дочерям, как будто они-то и были в чем-то ужасно пред ней виноваты, — я и одна домой сумею дойти…
— Это не так, это ошибка! —
обратилась к нему вдруг Нина Александровна, почти с тоской смотря на него. — Mon mari se trompe. [Мой
муж ошибается (фр.).]
Всего больше удивило Домнушку, как
муж подобрался
к брату Макару. Ссориться открыто он, видимо, не желал, а показать свою силу все-таки надо. Когда Макар бывал дома, солдат шел в его избу и стороной заводил какой-нибудь общий хозяйственный разговор. После этого маленького вступления он уже прямо
обращался к снохе Татьяне...
— Ну, я
обращусь к Зиночкину
мужу, — спокойно отвечала Лиза и более не стала говорить об этом.
— Ваше превосходительство, в ком же нам и защиты искать! — возражала старушка. — Я вон тоже с покойным моим
мужем неудовольствия имела (пил он очень и буен в этом виде был), сколько раз
к Ивану Алексеичу
обращалась; он его иногда по неделе, по две в частном доме держал.
— Это как вы знаете, кто вам объяснил это? — возразила ему становая насмешливо, — на исповеди, что ли, кто вам открыл про то!.. Так вам самому язык за это вытянут, коли вы рассказываете, что на духу вам говорят; вот они все тут налицо, — прибавила она, махнув головой на раскольников. — Когда вас
муж захватывал и обирал по рублю с души? —
обратилась она
к тем.
— И вот у меня есть сестра, которая тоже за купцом выдана, он бакалейным товаром торгует… И вот моему
мужу необходимо было одолжиться…
К кому же
обратиться, как не
к сродственникам?.. И вот Аггей Семеныч — это
муж моей сестры — отсчитал две тысячи и сказал:"Для милого дружка и сережка из ушка"…
Джемма благодарила Санина за то, что он не усумнился
обратиться к ней, что он имел
к ней доверие; не скрывала от него и того, что она точно после его бегства пережила тяжелые мгновенья, но тут же прибавляла, что все-таки считает — и всегда считала — свою встречу с ним за счастье, так как эта встреча помешала ей сделаться женою г-на Клюбера и таким образом, хотя косвенно, но была причиной ее брака с теперешним
мужем, с которым она живет вот уже двадцать восьмой год совершенно счастливо, в довольстве и изобилии: дом их известен всему Нью-Йорку.
— А! царство ему небесное! Он мне каждый год, —
обратилась она
к Санину, — в феврале, ко дню моего рождения, все комнаты убирал камелиями. Но для этого еще не стоит жить в Петербурге зимой. Что, ему, пожалуй, за семьдесят лет было? — спросила она
мужа.
— Господа, —
обратилась Юлия Михайловна
к надвигавшейся толпе, в то же время увлекая за собою
мужа, — господа, извините Андрея Антоновича, Андрей Антонович нездоров… извините… простите его, господа!
— А я вам также могу сообщить новость! Я получила письмо, и ты не можешь вообразить себе, от кого… —
обратилась она
к мужу. — От Аггея Никитича!
— А разве я не делала того? — сказала кротким голосом Миропа Дмитриевна. — Не делала это я?.. Признайся! —
обратилась она уже
к мужу, но тот, однако, ей на это ничего не ответил.
— Да и теперь еще он там! Вчерася-тка, как тебя не было дома, останавливался и кормил у нас ихний Антип Ильич, — вмешалась в разговор Парасковья,
обращаясь более
к мужу.
Меж тем встала Наталья Николаевна и, много извиняясь пред
мужем, что она вчера уснула во время его рассказа, начала собирать ему его обыкновенный путевой чемоданчик, но при этом была удивлена тем, что на вопрос ее: куда сунуть табак? протопоп коротко отвечал, что он больше не курит табаку, и вслед за тем
обратился к вошедшему в эту минуту дьякону.
— Что делать… правду говорят, что это здесь в воздухе, — говорил
муж старой барыни, а изобретатель, все сидевший над чертежами и
к которому старая барыня
обращалась иногда с жалобами, зная его влияние на Анну, только пожимал плечами.
— Он боится, чтобы мы не отравили его, — сказала Марья Васильевна
мужу. — Он взял, где я взяла. — И тотчас
обратилась к Хаджи-Мурату через переводчика, спрашивая, когда он теперь опять будет молиться. Хаджи-Мурат поднял пять пальцев и показал на солнце.
— Нет, не замолчу, — злорадно крикнула Ершова и опять
обратилась к Преполовенской. — Что она с вашим
мужем будто живет, ваша сестра, вот что она мне говорила, паскудная.
Впрочем, у Софьи Николавны лежал свой камень на сердце: она еще не решилась и не знала, как поступить с
мужем, который осердился в первый раз за обидные слова об Александре Степановне: дожидаться ли, чтоб он сам
обратился к ней, или прекратить тягостное положенье, испросив у него прощенья и своей любовью, нежностью, ласками заставить его позабыть ее проклятую вспыльчивость?
От Ильинской Пугачев опять
обратился к Верхне-Озерной. Ему непременно хотелось ее взять, тем более что в ней находилась жена бригадира Корфа. Он грозился ее повесить, злобясь на ее
мужа, который думал обмануть его лживыми переговорами.
— Я, Сидор Мартыныч, не пролезу… Ишь в какое узилище! — заявляет толстая купчиха такому же
мужу и
обращается к контролеру, суя ему в руки двугривенный: — Нельзя ли без машины пройтить?
Тут были даже государственные люди, дипломаты, тузы с европейскими именами,
мужи совета и разума, воображающие, что золотая булла издана папой и что английский"роог-tax"есть налог на бедных; тут были, наконец, и рьяные, но застенчивые поклонники камелий, светские молодые львы с превосходнейшими проборами на затылках, с прекраснейшими висячими бакенбардами, одетые в настоящие лондонские костюмы, молодые львы, которым, казалось, ничего не мешало быть такими же пошляками, как и пресловутый французский говорун; но нет! не в ходу, знать, у нас родное, — и графиня Ш., известная законодательница мод и гран-жанра, прозванная злыми языками"Царицей ос"и"Медузою в чепце", предпочитала, в отсутствии говоруна,
обращаться к тут же вертевшимся итальянцам, молдаванцам, американским"спиритам", бойким секретарям иностранных посольств немчикам с женоподобною, но уже осторожною физиономией и т. п.
— Это с ней шел ее
муж? —
обратилась она
к Литвинову.
— Я не помню, говорила ли я тебе, — начала она,
обращаясь к дочери и каким-то необыкновенно развязным тоном, — что у покойного
мужа было там одно дело, по которому у него взято было в опеку его имение.
— Князь, умоляю вас, успокойтесь! —
обратилась она прежде
к мужу. — Миклаков, прошу вас, уйдите!.. Я не перенесу этого, говорю вам обоим!